Комфортные условия для одних россиян часто обеспечиваются за счет интересов и даже ущемления человеческих прав других. Это уже как неумолимый закон природы. Сильный побеждает слабого, а богатый — бедного. Настоящая борьба противоположностей.
Вот и строящийся в Дмитровском районе участок ЦКАДа (Центральной кольцевой автомобильной дороги) своим колесами проехался не просто по крестьянским усадьбам и огородам, а по их судьбам. Первый звонок прозвучал из деревни Селевкино. Как говорится, было ваше, стало наше.
— Стенку из большой комнаты соседям пока пристроил,— вытирая слезы, говорит 66-летний Борис Алексеевич Ильичев. — Туда же переправил и холодильник, иконки Божьи раздал. Знакомые приезжают, выкапывают в палисаднике саженцы, цветы, грушу вот увезли. Мне это уже не пригодится…
Действительно, в крестьянской избе пенсионера физически ощущается пустота, какая-то безысходность. В доме холодно, хотя здесь целых две печки, а у двери лежит большая вязанка дров.
По решению Дмитровского горсуда буквально через месяц Борис Алексеевич должен выселиться из единственного (!) жилья, уступив, так сказать, место прогрессу и строящейся здесь платной автостраде. Четыре усадьбы в деревне уже сравняли с землей, там будто ничего и не было, даже травы. Само собой, за потерю имущества ему назначена денежная компенсация аж в… 265 тысяч рублей. Через Селевкино пройдет ЦКАД, она в аккурат зацепит полдома ветерана.
Под снос предназначены еще 15 деревенских изб — «письма счастья» от госкомпании «Автодор» владельцы уже получили.
Пенсионер как тень ходит по участку. Все родное и близкое, каждая травинка. Гараж, погреб с ямой, выложенной кирпичом…
— Строили еще родители, — не сдерживая слез, вздыхает он.— Мы, дети, им помогали…
■ ■ ■
Формально о намерении в районе 2-го кольца (или 1-й «бетонки», как ее часто называют водители) строить ЦКАД подмосковные власти объявили года три назад. Чтобы разгрузить транспортные потоки на федеральных трассах, чтобы автомобили не закупоривали движение в Москве.
Однако жители Селевкино о предстоящей «стройке века» узнали еще в 2010 г., когда появился десант из геодезистов и топографов. Они ходили по дворам, что-то замеряли и записывали в свои блокноты. Они-то и намекнули аборигенам, пока не поздно, сматывать удочки. Будет, дескать, дорога, вся сторона деревни вместе с земельными участками, пойдет под снос и изъятие. В черный список попал и дом №24, где живет Ильичев.
Вся деревня написала письмо застройщику с просьбой изменить проект, отодвинуть дорогу чуть в сторону, чтобы не резать по живому. Ее пускают параллельно 1-й бетонке, в сотне метрах от нее. А на остающемся островке каким-то чудом сохраняются три избы! Между двумя трассами жить будет совершенно невозможно!
В «Автодоре» ответили, что рассматривали много вариантов, и тот, по которому сносится больше 20 домов, для них является самым оптимальным и во всех инстанциях уже согласованным.
— Сначала я обратился в наш Костинский сельсовет с просьбой выделить мне 10 соток земли взамен подлежащего изъятию, — рассказывает ветеран. — Тогда мне было 60 лет, силы еще имелись, рассчитывал, что на компенсацию построю домик, жить-то мне больше негде! Мне посоветовали собирать документы и ехать с ними в Дмитровскую районную администрацию. Бумаги там приняли, но вскоре пришло письмо: к строительству ЦКАДа местные органы власти никакого отношения не имеют, все потери собственникам должна компенсировать компания-застройщик, туда и обращайтесь. Вот «Автодор» и насчитал компенсацию в 265 тысяч. На них сегодня разве туалет в огороде можно построить…
■ ■ ■
Заходим в избу, которую в 60-е годы прошлого века строили отец и мать ветерана, работавшие в местном совхозе «Борец». Три комнаты, кухня, два подвала, один из которых теплый, в нем можно даже жить. «Как вторая квартира», — невесело шутит пенсионер. Большая русская печь с лежанкой и голландка — ею Борис Алексеевич подтапливает жилье в сильные морозы, чтобы не разжигать каждый день русскую печь. «Когда начинают ныть кости, забираюсь на завалинку и отогреваюсь. Помогает», — говорит он.
Еще у дома имеются небольшая терраса и погреб в огороде. Настоящее деревенское подворье, ведь Ильичевы в Селевкино живут в нескольких поколениях.
Как получается, что за крепкий деревенский дом, где жил не тужил ветеран, ему определены смешные 265 тысяч рублей, на которые не то что дом — машину не купишь?
Тут отдельная история. Дом площадью 51,6 квадратного метра в разных долях поделен между наследниками: нашим героем, его старшим братом (который умер, но у него двое сыновей) и двумя сестрами. У Ильичева максимальная доля, чуть меньше 12 «квадратов». То есть один кв. метр добротной крестьянской избы из проконопаченных бревен оценен в среднем в 20 тыс. рублей. Две печки, два подвала, терраса и пр. в расчет вообще не принимались.
— Я даже не уверен, что оценщики вообще приходили, — говорит Борис Алексеевич. — Были какие-то люди, фотографировали комнаты. А потом по почте получил уведомление, акт оценки, что мне за все про все, в том числе за моральный урон, причитается эта сумма. Мне не деньги нужны, а жилье! Куда я пойду? На улицу или на вокзал?
Сестры и два сына старшего брата Ильичева имеют квартиры в Подмосковье, где постоянно проживают и, соответственно, зарегистрированы. Для них родительский дом в Селевкино — дача. Все хозяйство — содержание строений, сад, огород держались на плечах пенсионера.
В свое время Борис Алексеевич, инженер крупного оборонного предприятия, тоже мог обзавестись городской квартирой.
— Но кто-то же должен жить в отчем доме! — считает он. — Иначе что от него останется, если сюда наведываться раз в год?
В общем, ветеран выбрал деревню, где родился и вырос. Отсюда до Долгопрудного, где он работал и продолжает работать по сей день, удобное транспортное сообщение, в каменные джунгли никогда не тянуло. Кто мог предположить, что наступит такой ай-момент — и останешься без кола, без двора?!
Никто не пытается оспаривать объективность оценки крестьянского дома. Сам хозяин утверждает, что если оценочная комиссия и была у него в гостях, то не особенно заморачивалась над обследованием конструкции. Так, фундамент посчитали как современный ленточный, глубиной 40 сантиметров. Но в те годы о таких опорах в строительстве и близко не знали! Всем колхозом строили как следует, по ГОСТам! Фундамент настоящий, глубиной 1,8 метра, еще с полметра песочная отсыпка. А теплый с подогревом подвал, где можно жить, как в квартире?..
■ ■ ■
Селевкино — деревня достаточно крупная, в ней крестьянские избы, наподобие ильичевской, чередуются с крутыми новоделами, которые, как правило, под раздачу от застройщика ЦКАДа не попали. Какова реакция всей деревни? По большому счету — никакой, массовых волнений и недовольства грядущая стройка не вызывает. Ильичев — единственный ее постоянный житель, и получается, что это лично его головная боль.
Соседние старики поумирали, свой скарб завещали детям и внукам. Для многих эта вотчина — загородный отдых, пикники, шашлыки и не более того. Им терять нечего. Зато за дом да еще с землицей по сельским меркам они получают неплохую компенсацию, настоящий подарок судьбы.
Совсем иная ситуация у Бориса Алексеевича, который один на один со своей бедой. Ему-то приткнуться негде!
— Когда в ноябре минувшего года мне пришло извещение о компенсации, я написал, что не согласен с оценкой, — говорит он. — Деревенский дом — единственное мое жилье, а что я приобрету на 260 тысяч? Отправил жалобы в разные инстанции. Из правительства Московской области пришел ответ, что мою жалобу о нарушении человеческих прав переправили в администрацию Дмитровского района и в «Автодор», который строит ЦКАД. «Автодор» подал на меня в суд, что я отказываюсь от выселения. 27 апреля в Дмитрове состоялось заседание, по его вердикту ни о каком предоставлении жилья речи не идет. Я должен получить эту самую компенсацию и готовиться к выселению в никуда. На это мне отводится 30 дней после получения на руки письменного решения суда. Пока оно еще не пришло…
Перспектива по защите своих прав мрачноватая — только через суды, в правовом поле. Непросто доказать очевидное, но невероятное. Что если изба пойдет под каток, то жить негде. Что человеку компенсация нужна не деньгами, а предоставлением конкретного жилья. По форме составить иск или заявление простому смертному не по силам, нужны профессиональные юристы. Обратился в одну фирму — за защиту интересов сразу запросили 210 тысяч рублей, почти всю компенсацию за дом.
Такая, понимаешь, судьба человека…
Свежие комментарии