Это вам я, Рамзан Кадыров, говорю!

 

─ Давненько не записывал интервью в тренажерных залах, Рамзан Ахматович. Все больше по кабинетам, знаете ли…

─ Так это я буду тренироваться. Мне нормально. На все вопросы отвечу. На любые.

Спрашивайте!

─ Вам нравится, когда вас боятся?

─ Кто боится? Если речь о врагах России ─ террористах, экстремистах и прочих, такие враги должны меня бояться. Смертельно. Они знают: моя позиция принципиальная. Человек, замышляющий зло, поставивший перед собой цель совершить теракт, лишить жизни ни в чем не повинных людей, должен быть нейтрализован до того, как ему удастся нажать кнопку. Задержать, привлечь к ответственности, а в случае вооруженного сопротивления уничтожить. Иного человечество еще не придумало. Должны ли эти враги меня бояться? Да! Не просто бояться, а держаться на другом конце света. Церемониться с ними нельзя! За решетку или на двухметровую глубину. Пусть сами выбирают, какой из вариантов им больше по душе. Если попытаются появиться в Чечне, уничтожим. Всех. До последнего.

Раздражает всякая чушь, будто народ против Кадырова. Я со своим народом. Живу его заботами и хлопотами. Моя жизнь отдана народу. И меня он любит. Я воин, защитник, дал присягу и служу людям, готов за них жизнь отдать. А враги пусть боятся. Это даже хорошо.

─ Давайте тогда еще раз о терминах. Кого именно вы называете врагами?

─ В первую очередь тех, кто 20 лет назад принес войну на мою землю, убивал чеченский народ, разрушал наши города и села, тех, кто еще не желает осознать, что их карта бита и народ сделал выбор.

А какие другие враги могут быть? Мои враги ─ враги России и Чечни.

─ Но в 94-м официально все называлось восстановлением конституционного порядка...

─ Я говорю вам про террористов из 51 страны, приехавших в Чечню, про предателей, мечтавших погубить Россию как суверенное государство, про шайтанов внутри республики, плясавших под дудку Запада, всех этих ходорковских, березовских и прочих.

При чем тут конституционный порядок?! Хаттаб и Басаев порядок наводили?

Одна шушера! Вражеские остатки попрятались по щелям, но мы знаем, где они и что хотят.

─ ИГ* ─ тоже враги?

─ Конечно.

─ Там ведь есть и чеченцы.

─ Да, есть, но это капля в море по сравнению с сотнями тысяч террористов, прибывших из Америки, Азии, Европы, Африки, Австралии… У "Иблисского государства" и "Аль-Каиды" одни и те же родители.

─ Главное, чтобы ваши земляки обратно не вернулись.

─ Не бойся, не вернутся! В Чечню уж точно не вернутся! Америка с Европой мечтают чужими руками расшатать наше государство. Будь их воля, превратили бы Россию в сплошной Алеппо. Зря стараются. Ничего не получится.

Мы и на колени не встанем, и с голоду не помрем! Против нас санкции бессильны. Не на тех напали! Хвала Аллаху, у России территория огромная, земля богатая, от испытаний мы станем еще сильнее, и Запад сам попросит у нас помощи. Уверен, именно к этому все идет.

Но сегодня они ─ наши враги. Значит, и мои. Как гражданина. А личных врагов у меня нет! Я самый-самый мирный человек на свете.

─ Неужели?

─ Так было всегда, со школьной скамьи. Я помогал слабым, тем, кто нуждался в защите. И в классе, и на улице. Но до открытой вражды ни с кем никогда не доходило.

Да, у меня были кровные враги, они убивали истинных сынов чеченского народа, сынов России ─ моих друзей, моего отца, первого президента Чеченской Республики Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова, политика, известного во всем мире религиозного деятеля…

Их больше нет, всех уничтожили. Это была наша обязанность. Бандиты и преступники другого языка не понимают.

─ А внесистемную оппозицию вы считаете врагами?

─ Нет, они болтуны. Такие бесстыжие люди. Без чести, без совести, без Родины. Все, что им нужно, ─ и дальше продавать интересы государства. За тридцать жалких сребреников.

─ Вы сейчас про кого-то конкретно?

─ Не хочу называть имена. Если начну произносить вслух, тренироваться не смогу, стошнит. Они ждут, пока скажу хоть слово, и тут же поднимают крик, пользуются моментом, чтобы напомнить о себе. Поэтому лучше промолчу. Их и так все знают. Придет время, народ сам будет гонять этих людишек, как бродячих собак, из региона в регион. Даже родственники отвернутся, чтобы не позорили фамилию.

Ну какая оппозиция? Сами посудите. 18 сентября народ вышел, проголосовал на выборах. В Чеченской Республике эти балаболы получили считаные доли процента. К ним нет доверия. Что говорят в таком случае? "Давай, до свидания!"

Оппозиция уже натворила что могла. А потом выдохлась… Как называется место в Москве, где демонстранты собирались? Болотная, да?

Хотели напугать Владимира Путина, мол, не иди на новый президентский срок, народ против... Но получилось ровно наоборот. Владимир Владимирович знал: огромная, многонациональная и многоконфессиональная Россия с ним, не подарил врагам ни шанса разрушить страну. Он, как всегда, смело пошел вперед, мы двинулись следом.

Кто-то ведь устраивал эти провокации. Зачем это было делать? Мы все знаем и понимаем, но молчим.

Теперь им денег не дают, вот и поутихли.

─ Некоторые затихли навсегда. Например, Борис Немцов.

─ Да, Борис Ефимович погиб. Раньше я уже высказывал мнение по этому факту. Добавить нечего…

Меня абсолютно ничего не связывало с ним.

─ Но он был для вас врагом?

─ Нет, Немцов никогда не был моим личным врагом или другом. Наши пути не пересекались. Он сделал себя врагом России ─ моей страны. Но сегодняшней России и нужен был такой враг: за Немцовым никто не стоял, у него осталась только болтология. Зная, что от Бориса Ефимовича больше нет пользы, его друзья решили одним залпом убрать двоих: застрелив Немцова, устранить Кадырова. Но со мной ничего у них не получилось. Я абсолютно спокоен, на ложь и провокации не реагирую. Посылаю всех подальше и нормально живу.

─ Вы утверждали, что явитесь на допрос к следователю по делу Немцова и дадите показания, однако этого так и не случилось.

─ В любое время! Хоть сейчас. Переоденусь и вылечу первым же рейсом. Но для начала мне должны прислать официальную повестку.

─ Немцов в 96-м пытался остановить чеченскую войну, собрал для этого миллион подписей, привез в Кремль Борису Ельцину… Вы ведь в то время находились по другую линию фронта?

─ Да, в начале 90-х многие люди в Чечне хотели независимости, верили словам Дудаева, Удугова, Басаева, Масхадова, не знали, что их направляли враги, которые мечтали о гибели России и использовали наш народ как пушечное мясо. И министр обороны Грачев специально бросил на территорию республики арсеналы с оружием, чтобы заманить нас в ловушку… Мы не сразу во всем разобрались. Сначала думали, что будем, как воины, защищать свой народ. Такая была у нас идеология.

─ Когда поняли, что идете не туда?

─ Хасавюртовское соглашение, которое в августе 96-го подписали Лебедь и Масхадов, по факту ничего не дало. Это была передышка. Я присутствовал тогда на переговорах. Мы с отцом и Надиром Хачилаевым сопровождали Лебедя из Махачкалы в Новые Атаги. На вертолете добирались…

Летом 99-го тогдашние власти Ичкерии нарушили договоренности, Басаев вторгся в Дагестан, началась вторая кампания, и она оказалась совсем иной, еще более жестокой. Мой отец выступил против Масхадова с Басаевым, сказал: это не джихад, а предательство законов ислама. Вот в чем было наше принципиальное разногласие. Они приговорили Ахмата-Хаджи к смертной казни. Мы начали воевать с ваххабитами и террористами.

Пророк ─ Саляллаху алейхи вэссаллям! (Да благословит его Аллах и приветствует!) ─ сказал: кто будет убивать этих псов ада, тот попадет в рай.

─ Мы обсуждаем серьезную тему! Речь идет о террористах, которые проливали кровь тысяч женщин, стариков, детей…

─ Но вы считали, псов?

─ Нет. Я воевал против тех людей, против граждан пяти десятков стран, которые почему-то оказались в Чечне, хотя раньше про нее никогда в жизни, может, и не слышали.

Их костяк составляли профессиональные сотрудники западных спецслужб. Они убивали мой народ.

─ А как же федералы? Вы ведь воевали и против них.

─ Никогда, нигде, никому, ни в шутку, ни всерьез не говорил, что убивал русских солдат. Ни разу не произнес такую фразу! Эти слова приписывают мне, они умышленно запущены в Сеть. Их тиражируют, прекрасно зная: это наглая ложь. Да, во время первой кампании я с оружием в руках был со своим народом. Маленький был тогда, глупый, но всегда находился рядом с отцом. Помню, как забрали у боевиков и привезли в Грозный двух пленных солдат и одного контрактника, передали в штаб. Можно сказать, спасли. Муса Дадаев, он работает сейчас министром сельского хозяйства в нашем правительстве, тоже вырвал из рук бандитов и вернул федералам пленных контрактников. Он сказал тогда: "Мы не звери. Отнеситесь к ним по-человечески. Пусть едут домой, расскажут матерям и женам, что чеченцы защищают свою землю".

Конечно, можете решить, что Кадыров боится говорить правду, а то вдруг общество не так отреагирует. Будь я проклят, если не отвечаю, как было! Мне скрывать нечего. Повторяю, я ходил с отцом. Рядом… А он, как муфтий, спас жизни многих и многих военнослужащих.

─ А почему вы называете Ахмата Абдулхамидовича первым президентом Чечни? До него были Дудаев, Яндарбиев, Масхадов… История Республики Чечни не началась ведь в 2003 году?

─ Это не я назвал, а Кремль так предложил. Может, не помните, но Россия аннулировала любые указы, постановления, документы, звания, которые относились к периоду Ичкерии. Если Дудаева и Масхадова считать президентами, тогда и Ичкерию надо признать, ее министров, басаевых, хаттабов, удуговых считать легитимными политиками, а они бандиты и террористы. Да, в какой-то момент, на раннем этапе, я сильно поддерживал Дудаева, думаю, даже собственный сын Джохара так не болел за него, как я. Повторяю, это начало 90-х годов.

Какое сегодня имеет значение ─ первый или последний, разве этим измеряются заслуги перед республикой? Люди уже привыкли, что Ахмат-Хаджи ─ первый президент Чечни. И называют так. Если решу что-то поменять, народ меня не поймет.

─ Центральный проспект Грозного носит имя Ахмата Кадырова. Как и главная мечеть "Сердце Чечни", как и республиканский стадион, где играет "Терек". Есть музей Ахмата-Хаджи с мемориальным кабинетом. Недавно построенную мечеть в Аргуне назвали в честь вашей матери Аймани Несиевны. Вы хороший сын…

─ Надеюсь. Что может быть дороже родителей? Кто ближе? Будь моя воля, еще больше сделал бы в их честь. Памятник отцу я убрал. Не положено по нашей вере. Остались только портреты и барельефы на памятных местах.

 

* ИГ ─ террористическая группировка "Исламское государство", мусульмане употребляют термин "Иблисское (сатанинское) государство". Как и упомянутая в тексте "Аль-Каида", запрещена в РФ